
Он посмотрел в окно маленькой, обветренной хижины, ее деревянный каркас покоробился от беспощадного морского воздуха, ее облупившаяся краска была свидетельством течения времени. Тусклый свет сумерек просачивался сквозь треснувшее стекло, отбрасывая длинные тени на пол, тени, которые, казалось, тянулись к нему, как задержавшиеся призраки его прошлого. Эрик приехал сюда в поисках убежища, веря, что остров на краю света может дать ему покой, которого ему долгое время не хватало. Но он недооценил силу памяти, вины, невидимых цепей, которые связывали его с жизнью, от которой он так отчаянно хотел сбежать. Снаружи ветер завывал в деревьях, разнося шепот, не принадлежавший настоящему. Слухи, словно дьявольские крылья, распространялись по острову, порхая в воздухе, скручиваясь, мутируя, преследуя его. Не имело значения, как далеко он ушел; тяжесть того, что он сделал, того, что он потерял, следовала за ним с неумолимой точностью. Остров, со всей его нетронутой красотой и тихой тайной, должен был стать убежищем. Вместо этого он стал зеркалом, отражающим осколки его раздробленной души. Эрик провел рукой по своим нечесаным волосам, его пальцы дрожали, когда они касались грубой щетины на его челюсти. Каждое решение, каждая ошибка, каждое предательство, которое он пережил или причинил, возвращались назад в виде фрагментарных видений. Он думал, что океан может смыть прошлое, что расстояние может стереть боль. Но стоя здесь, окруженный ритмичным грохотом волн и криками невидимых птиц, он осознал истину — от прошлого невозможно убежать. Можно было только столкнуться с ним. Остров казался живым, дышащим собственными тайнами. Он наблюдал за ним, испытывал его, шептал то, чего он пока не мог понять. Возможно, его привели сюда не просто так. Возможно, изоляция, бесконечный горизонт, то, как небо, казалось, простиралось за пределы воображения, — возможно, все это было предназначено для того, чтобы раздеть его, заставить столкнуться с тем, от чего он так долго бежал. Впервые за много лет что-то изменилось внутри него. Странное чувство решимости поселилось в его костях. Тяжесть прошлого душила, но, может быть — только может быть — это место могло научить его снова дышать. Он был сломлен, но здесь, на краю света, среди шепота ветра и тайн моря, он начнет трудный процесс восстановления себя. Его новая жизнь не была обещанием мира. Это был вызов, поле битвы памяти и искупления. И по мере того, как ночь сгущалась, когда остров окутывал его, Эрик сделал глубокий вдох и принял то, что он всегда знал — бегства не было. Была только борьба за то, чтобы вернуть себя.